Неточные совпадения
— Я понимаю, я очень понимаю это, — сказала Долли и опустила
голову. Она помолчала, думая о себе, о
своем семейном горе, и вдруг энергическим жестом подняла
голову и умоляющим жестом
сложила руки. — Но постойте! Вы христианин. Подумайте о ней! Что с ней будет, если вы бросите ее?
Мое! — сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и
слагаетЕе на шаткую скамью
И клонит
голову своюК ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленский; свет блеснул,
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.
Сложив свои огромные руки на груди, опустив
голову и беспрестанно тяжело вздыхая, Гриша молча стоял перед иконами, потом с трудом опустился на колени и стал молиться.
Во тьме ночной они, как воры,
Ведут
свои переговоры,
Измену ценят меж собой,
Слагают цифр универсалов,
Торгуют царской
головой,
Торгуют клятвами вассалов.
Долго шептали они, много раз бабушка крестила и целовала Марфеньку, пока наконец та заснула на ее плече. Бабушка тихо
сложила ее
голову на подушку, потом уже встала и молилась в слезах, призывая благословение на новое счастье и новую жизнь
своей внучки. Но еще жарче молилась она о Вере. С мыслью о ней она подолгу склоняла седую
голову к подножию креста и шептала горячую молитву.
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ, в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали карты и, не поворачивая
головы, вскидывали сбоку глазами на подходивших); пять или шесть уездных чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким голосом, кротко улыбались на все стороны, держали
свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по столу, а, напротив, волнообразно роняли карты на зеленое сукно и,
складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за
свое дело
сложил голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат сердца матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Однажды он исчез и более в Гарном Луге не появлялся. Говорили, будто он
сложил свою дворянскую
голову где-то темною ночью на промысле за чужими лошадьми. Но достоверно ничего не было известно.
Я тебе, читатель, позабыл сказать, что парнасский судья, с которым я в Твери обедал в трактире, мне сделал подарок.
Голова его над многим чем испытывала
свои силы. Сколь опыты его были удачны, коли хочешь, суди сам; а мне скажи на ушко, каково тебе покажется. Если, читая, тебе захочется спать, то
сложи книгу и усни. Береги ее для бессонницы.
Но старушка, прежде чем Парфен успел взяться, подняла
свою правую руку,
сложила пальцы в три перста и три раза набожно перекрестила князя. Затем еще раз ласково и нежно кивнула ему
головой.
Барыня давно ей простила, и опалу
сложила с нее, и с
своей головы чепец подарила; но она сама не захотела снять
свой платок и все ходила в темном платье; а после смерти барыни она стала еще тише и ниже.
Отряд тоже снял шапки, и все набожно перекрестились; старик-трубач, ехавший возле предводителя,
сложил на груди
свои костлявые руки и, склонив к ним седую
голову, начал шептать пацержи.
Я едва верил глазам
своим. Кровь бросилась в
голову старика и залила его щеки; он вздрогнул. Анна Андреевна стояла,
сложив руки, и с мольбою смотрела на него. Лицо ее просияло светлою, радостною надеждою. Эта краска в лице, это смущение старика перед нами… да, она не ошиблась, она понимала теперь, как пропал ее медальон!
Ефим принес горшок молока, взял со стола чашку, сполоснул водой и, налив в нее молоко, подвинул к Софье, внимательно слушая рассказ матери. Он двигался и делал все бесшумно, осторожно. Когда мать кончила
свой краткий рассказ — все молчали с минуту, не глядя друг на друга. Игнат, сидя за столом, рисовал ногтем на досках какой-то узор, Ефим стоял сзади Рыбина, облокотясь на его плечо, Яков, прислонясь к стволу дерева,
сложил на груди руки и опустил
голову. Софья исподлобья оглядывала мужиков…
Увидав серебряную папиросочницу в руке Лорис-Меликова, он попросил себе покурить. И когда Лорис-Меликов сказал, что им ведь запрещено курить, он подмигнул одним глазом, мотнув
головой на спальню Хаджи-Мурата, и сказал, что можно, пока не видят. И тотчас же стал курить, не затягиваясь и неловко
складывая свои красные губы, когда выпускал дым.
Через несколько дней, в тихие сумерки зимнего вечера, она пришла к нему, весёлая, в красной кофте с косым воротом, похожей на мужскую рубаху, в чёрной юбке и дымчатой, как осеннее облако, шали. Косу
свою она
сложила на
голове короной и стала ещё выше.
«Как! — говорил он, защищая
свою нелепую мысль (мысль, приходившую в
голову и не одному Фоме Фомичу, чему свидетелем пишущий эти строки), — как! он всегда вверху при
своей госпоже; вдруг она, забыв, что он не понимает по-французски, скажет ему, например, донне муа мон мушуар [Дайте мне платок (франц.: «Donnez-moi mon mouchoir»).] — он должен и тут найтись и тут услужить!» Но оказалось, что не только нельзя было Фалалея выучить по-французски, но что повар Андрон, его дядя, бескорыстно старавшийся научить его русской грамоте, давно уже махнул рукой и
сложил азбуку на полку!
Во все время этого объяснения Захар не давал отдыха языку
своему. Он опровергал с неописанною наглостью все обвинения, требовал очной ставки с Герасимом, называл его мошенником, призывал в доказательство
своей невинности расписку, в которой не был даже поименован,
складывал всю вину на Гришку, говорил, что приемыш всему делу голова-заглавие, поминутно обращался к дружбе Федота Кузьмича и проч. Но Федот Кузьмич только подтрунивал, а гуртовщик, державший Захара за ворот рубахи, не переставал его потряхивать.
— И этот царь! — проговорила она,
складывая с умилением
свои аристократические руки и снова улетая в
свое прошедшее. — Этот божественный, прекрасный Александр Павлович! Этот благороднейший рыцарь! Этот джентльмен с
головы до ног!
Дигэ, сняв
свою руку в перчатке,
складывала и раздвигала страусовый веер: ее лицо, ставшее еще красивее от смуглых
голых плеч, выглядело властным, значительным.
Юрий спал… но вдруг, как ужаленный скорпионом, пробудился; на него были устремлены два черные глаза и светлый кинжал!.. ад и проклятие!.. еще вчера он ненасытно лобзал эти очи, еще вчера за эту маленькую ручку он бы отдал всё
свое имущество!.. в одно мгновение вырвал он у Зары смертоносное орудие и кинул далеко от себя; но турчанка не испугалась, не смутилась… она тихо отошла,
сложила руки, склонила
голову на грудь, готовая принять заслуженную казнь, готовая слушать безмолвно все упреки, все обиды… о, в ней точно кипела южная кровь!..
Охотник вытягивает ему ноги,
складывает ровно крылья, выправляет хвостовые перья и, оставя на свободе одну
голову, спеленывает его в платок, нарочно для того сшитый вдвое, с отверстием для
головы, плотно обвивает краями платка и завязывает слегка снурком или тесемкой; в таком положении носит он на ладони спеленанного гнездаря по крайней мере часа два, и непременно там, где много толпится народа; потом, развязав сзади пеленку, надевает ему на ноги нагавки с опутинками, которые привязываются обыкновенною петлею к должнику, [Нагавками, или обносцами, называются суконные или кожаные, но подшитые тоненьким суконцем онучки, шириною в большой палец, которыми обертывают просторно, в одну рядь, ноги ястреба; па онучках, то есть пагавках, нашиты опутинки, плетеные тесемочки волос в тридцать, длиною четверти в полторы; каждая опутинка нижним концом
своим продевается в петельку, пришитую к нагавке, затягивается и держится крепко и свободно на ноге.
Вечером, для старших классов в 10 часов, по приглашению дежурного надзирателя, все становились около
своих мест и,
сложивши руки с переплетенными пальцами, на минуту преклоняли
головы, и затем каждый, сменив одежду на халат, а сапоги на туфли, клал платье на
свое место на стол и ставил сапоги под лавку; затем весь класс с величайшей поспешностью сбегал три этажа по лестнице и, пробежав через нетопленые сени, вступал в другую половину здания, занимаемого, как сказано выше, темными дортуарами.
— Отец Андроник, благословите… — лепетал Асклипиодот, просовывая
свою яйцеобразную
голову между нами и
складывая руки пригоршнями, точно он хотел умываться.
Но если ты,
свою познавши мерзость,
До нашего прихода с
головы,
Со скверный своея, сам
сложишьНаш воровски похищенный венец,
И в схиму облечешься, и смиренно
Во монастырь оплакивать
свой грех
Затворишься, — мы, в жалости души,
Тебя на казнь не обречем, но милость
Тебе, Борису, царскую мы нашу
Тогда явим.
Он слышал только, как билось его сердце; он видел, как старуха подошла к нему,
сложила ему руки, нагнула ему
голову, вскочила с быстротою кошки к нему на спину, ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах
своих.
Ямщики вспоминали случаи, когда тройки срывались на крутых спусках и, несмотря на тормоза, без удержу мчались вниз, порой увлекая за собой и людей. Много ямщиков
сложили здесь
свои головы. Один раз лошади все убились, погиб и ямщик, а сани повисли на верхушке дерева. И никто не мог объяснить, как они туда попали…
И доктор и Ашанин обратили невольное внимание на малайца. Он вдруг как-то молитвенно
сложил свои руки у груди, устремив почтительный взгляд на воду. Наши путешественники взглянули в ту сторону и совсем близко увидели на поверхности воды большую
голову каймана со светящимися глазами, плывшего не спеша к берегу… Через минуту он нырнул и выплыл уже значительно впереди. Чем ближе приближалась шлюпка к городу, тем чаще встречались эти гады.
Вероятно, в это время принцесса Владимирская уже знала, что названный ее «братец» 10 января (ст. ст.)
сложил буйную
свою голову в Москве на Болоте.
Ведь ее воспитали и холили; мать души в ней не чаяла; в гимназии все баловали; училась она бойко, книжки читала, в шестом классе даже к ссыльным ходила, тянуло ее во что-нибудь, где можно
голову свою сложить за идею.
Сафроныч пересеменивал, почтительно стоя в
своем длиннополом коричневом сюртуке, пострадавшем спереди от путешествия по заборам, и рассказывал
свое дело, простодушно покачивая
головою и вяло помахивая руками, а Гуго стоял,
сложивши на груди руки по-наполеоновски, — и или хранил спокойное молчание, или давал только односложные, твердые и решительные ответы.
Затем, поняв
свою ошибку, нелепо
складываю руки «коробочкой», как это делают институтки, когда им приходится выслушивать выговор начальницы и инспектрисы, и молчу, вытаращив глаза на господина в синем вицмундире. А в
голове невидимые молоточки стучат: «Кончено! Осрамилась! Совсем осрамилась на веки веков и бесповоротно. О, глупая, трижды глупая Лида!»
— Властитель наш, богоизбранный государь-надежда, ты любимец неба и земли. Повелевай нами; рады умереть за тебя все до единого, рады для тебя
сложить головы свои и вражеские!..
Вертается на короткий час фельдфебель в учебную команду сундучок
свой сложить-собрать. Солдаты по углам хоронятся, бубнят. Неловко и им: был начальник, кот и тот от него под койку удирал, а теперь вроде заштатной крысы, которой на
голову керосином капнули.
Она сидела на
голой земле,
сложив голову на грудь и потупив томные взоры туда, где душа оставляет навсегда
свои телесные оковы.
— Бедный, бедный!.. Не знает человек, где
голову свою сложит! — заключил женский голос.
— Властитель наш, богоизбранный государь-надежа, ты любимец неба и земли. Повелевай нами; рады умереть за тебя все до единого, рады для тебя
сложить головы свои и вражеские!..
— Это ты, Семен Аникич, надумал правильно, а коли неудача будет,
сложу там
свою буйную
голову… Туда мне и дорога…
Ермак Тимофеевич нашел среди убитых
своего друга и главного сподвижника, упал на него и долго горько плакал. Тут же он дал страшную клятву жестоко отомстить за смерть Ивана Кольца,
сложить ему надгробный памятник из тысячей татарских
голов. Затем приказал рыть две могилы: одну большую братскую для тридцати девяти казаков, а другую отдельную — для Ивана Кольца.
Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим, движениями, разувшись, человек развесил
свою обувь на колушки, вбитые у него над
головами, достал ножик, обрезал что-то,
сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял
свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера.
Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, чтò я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю,
слагал в
своем воображении, не приходила ему теперь в
голову.